КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"? - Страница 14

Первые дела председателя ВЧК свидетельствуют о постепенном приобретении им опыта в новой должности. Он лично принимал участие в обысках, приеме арестованных, ведении следствия, формулировке обвинений, вынесении приговоров.

9/22 декабря 1917 г. поручил Д. Г. Евсееву «запечатать кладовые комиссии по погашению государственных долгов, всех участников хищений и саботажа арестовать и произвести необходимые обыски».

10/23 декабря 1917 г. обязал Воронина реквизировать автомобили в ночь с 22 на 23 декабря и представить их в распоряжение ВЧК для оперативных целей;

15/28 декабря 1917 г. допросил чиновников кредитной канцелярии Минфина Б. А. Стельпу и Н. П. Лелянова, саботировавших, по мнению комиссара по министерству финансов А.Е. Аксельрода, «дела, имеющие существенное значение для сношения с заграницей». После выяснения обстоятельств поведения чиновников и по просьбе министерства финансов они были освобождены из Крестов 2/15 января 1918 г.;

15/28 декабря 1917 г. направил письмо комиссару пересыльной тюрьмы относительно арестованного чиновника Госбанка

А.А. Писарского о том, что если тот болен, немедленно его освободить под расписку, что он обязуется из Петрограда никуда не уезжать и по первому требованию явиться к следователю. Копию освидетельствования врача и расписку Писарского просил прислать ему.

16/29 декабря 1917 г., получив информацию о том, что в квартире М. И. Живаго, по адресу Б. Козихинский переулок, д.12, часто собираются спекулянты и ночами играют в азартные игры, и Живаго имеет знакомых среди следователей ВЧК, председатель ВЧК поручил А.Я. Беленькому и С.Ф. Реденсу расследовать обстоятельства дела.

В 20-х числах декабря Дзержинскому стало известно, что в Петрограде чиновники Особого присутствия по призрению нижних чинов и их семей Л.В. Шаромазова и П.П. Блударова саботирует распоряжения советской власти. 30 декабря 1917 г./12 января 1918 г. он дал задание комиссару ВЧК А.Г. Котельникову произвести обыск по Б. Казачьему переулку, в доме № 13, в квартире Шаромазова, изъять все документы, деньги и задержать его. При обыске обнаружили ценные бумаги, деньги и оружие, но Шаромазова дома не оказалось. Было установлено, что в его квартире проживает П. П. Блударов, у которого изъяли 1000 рублей и взяли подписку о явке в ВЧК по первому требованию. Деньги сдали под расписку в ВЧК Ксенофонтову. После разбора всех обстоятельств дела чиновников освободили .

В конце декабря было предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, взяточничестве и хищениях М.А. Фа-ерману, А.И. Казанцеву, Л.И. Любовному.

9/22 декабря 1917 г. помощник главкома Петроградского военного округа и комиссар Фаерман, заехав в клуб Общества по распространению знаний, хотели получить взятку от хозяина П. П. Ельфи-мова. После его отказа они арестовали Ельфимова и посетителей и совершили ряд других противоправных действий.

Из протокола допроса Казанцева, проведенного Дзержинским 15-17 декабря 1917 г., было выяснено, что Фаерман часто посещает клубы, при его и Казанцева появлении посетители прятали деньги по карманам. Казанцев незаконно давал документы и ордера на обыски людям, которых не знает. Так, он принял Басина на службу в клуб и тут же вручил ему три документа: 1) мандат на проверку клубов от 9/ХП; 2) удостоверение, что тот служит в штабе округа от 9/ХП на бланке распущенного ВРК за печатью Военного отдела (отобранною 2/ХП) за № 483; 3) предписание от 10/ХП командиру Особого конного отряда дать предъявителю 10 человек с печатью Военного отдела за № 484. Казанцев платил за наемные автомобили и извозчиков, на бланке ВРК от 10 ноября дал незаконное разрешение клубу «Вешние воды» быть открытым до 4 часов. К тому же оказывал незаконное давление на Следственную комиссию для освобождения Прямухина и Басина и прекращения их дела.

12/25 декабря 1917 г. ВЧК арестовала Л. И. Любовного и обвинила его в должностном преступлении - по подозрению в расхищении денег совместно с М.А. Фаерманом, оставшихся в кассе бывшего Градоначальства,. Любовный окружил себя подозрительными лицами, прикрывавшими его сомнительные сделки, выплачивал им деньги, не ведя никакой отчетности. Как делопроизводитель подписывал представляемые Комиссариатом по внутренним делам ведомости и ассигновки. При аресте у Любовного было обнаружено 1001 руб. 25 коп. 2 ноября 1917 г. после его приезда из-за границы с женой и двумя детьми у него не было ни рубля. Поступив на службу в Комиссариат по внутренним делам к Фаерману 4 ноября, как политический эмигрант, получил пособие в 250 руб. и 200 руб. аванса, который не вернул после получки. И об этом Фаерман ни сказал ни слова при передаче должности Ворошилову. Помимо этого Любовный взял жалование за ноябрь (400 руб.), 60 руб. квартирных (жил же на казенной квартире в Градоначальстве) и 20 руб. столовых. Наконец, после увольнения 4 декабря взял 520 руб. за месяц вперед.

12/25 декабря 1917 г. Ф.Э. Дзержинский поручил Д.Г. Евсееву произвести обыски в квартирах Любовного и Фаермана (Мойка, д.8) и изъять все принадлежащие им документы и деньги.

В заключении по делу Любовного и Фаермана 14/27 декабря 1917 г. Дзержинский указал, что «это человек, способный на кражу народного имущества, доказывает тот факт, что в его вещах, запакованных уже для отъезда, обнаружено много письменных принадлежностей, взятых из Градоначальства, и других вещей, как план морского канала, снаряд 40-мм, библиотечные книжки, австрийский штык. Во время ареста в кармане Любовного обнаружена повестка за № 1179 почтовой кассы № 20 на 113 руб. 93 коп., адресованная комиссару 9-го участка Московской части гор. Петрограда, от 8 ноября 1917г... В вещах у него были обнаружены 2 чистых бланка Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов с печатью Военного отдела. Каким образом у него оказались такие бланки, Любовный пояснить не мог. В обнаруженном у него печатном отчете об израсходовании 4353 руб. 35 коп. (особенно счет N° 30-42) прекрасная иллюстрация хищнического хозяйничанья фаермановско-любовской компании. Показания Любовного не только не могут отклонить обвинений, но их подтверждают. Я просил бы обратить внимание на письмо Любовного (нелегально высланное из тюрьмы), где он пишет о том, [что] якобы его арестовали за то, что он знает слишком много. Я его по этому поводу не допрашивал. Я думаю, что следует его допросить на самом суде.