КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"? - Страница 35

ваться очень сложной, и ЦИК СССР и СНК РСФСР порой шли на расширение прав ВЧК-ОГПУ и ее органов. Общие права органов безопасности, изложенные в положении о ВЧК, не могли в полной мере учесть все особенности борьбы в различных районах страны. В тех случаях, когда органы ВЧК не имели права без санкции высших законодательных органов принимать решения или эти меры выходили за рамки их компетенции, ВЦИК, СНК РСФСР и СТО давали им дополнительные полномочия на определенный срок. Так, 9 февраля 1921 г. для улучшения снабжения углем Донбасса и в целях успешной борьбы с хищениями топлива органам ВЧК было дано право наказывать лиц, уличенных в хищении топлива, на основе особой инструкции, утвержденной СТО.

Весной 1921 г. ВЧК и ряд губЧК настаивали на расширении прав местных органов безопасности. Но это встретило серьезные возражения со стороны других ведомств, в частности НКЮ. 17 мая Политбюро ЦК РКП(б) рассмотрело просьбу Н.В. Крыленко об отсрочке проведения в жизнь до сессии ВЦИК постановления о расширении прав губЧК в отношении высшей меры наказания за расхищения со складов и государственных фабрик. Но окончательно этот вопрос был решен лишь через неделю.

В некоторых ситуациях при решении ряда вопросов Дзержинский и после Гражданской войны предпочитал крайние меры. Для тех лет характерно его письмо В.Н. Манцеву в Украину 2 августа 1921 г.: «...Ввиду интервенционистских приготовлений Антанты, необходимо арестованных петлюровцев-заговорщиков возможно скорее и больше уничтожить. Надо их расстрелять. Процессами не стоит увлекаться. Время уйдет, и они будут для контрреволюции спасены. Поднимутся разговоры об амнистии и т.д. Прошу Вас срочно этот вопрос решить. В случае, если ЦК КПУ воспротивилось такому решению, сообщите нам немедленно для внесения в ЦК РКП....».

Вряд ли эти рекомендации вызывались даже «революционной необходимостью», скорее всего, они были продиктованы не закончившимся выходом общества из состояния Гражданской войны, его разделением на «своих» и «чужих», когда противоборство сторон было обострено до крайности. Сказывались озлобленность, порожденная войной, стремление уничтожить явного и потенциального противника. И в последующие годы, с подавлением восстаний и мятежей, положение в стране нормализовалось медленно, не все очаги контрреволюции были ликвидированы, во многих

районах развился бандитизм. Поэтому чекистам было дано право на применение мер исключительного характера: заложничества, круговой поруки, реквизиций, конфискаций, расстрелов и др.

Отказ от политики военного коммунизма не был отказом от стандартов бюрократического контроля над производством и потреблением, у него были свои глубокие корни в отечественной истории, когда центральная власть в России не только распоряжалась всем, что имелось в стране, но и решала за весь народ. Так было и при Временном, и при Советском правительствах, вводивших продовольственную диктатуру. Утверждение о том, что народ стал хозяином страны после Октябрьской революции, все более подвергалось сомнению. Система укоренившихся в обществе отношений между всеми классами и социальными группами включала в себя не только производственные отношения, но и политические, нравственные, идеологические и др. С окончанием Гражданской войны противоборство в обществе приобрело новые формы.

Весьма примечательно письмо народовольца Н.А. Морозова, полученное Дзержинским после 11 августа 1921 г.: «...Я с самого начала революции считал, что опыт осуществления государственного социализма после падения Русской империи исторически неизбежен и что из всех социалистических партий ни одна не способна так серьезно и умело сделать его, как Ваша. Я сам не бросился его осуществлять, потому что скептически относился к результатам, сейчас современное положение человечества психологически неспособного к коммунальной жизни и был уверен, что в этом отношении (т. е. в экономической области) революция сменится реставрацией.

Протекшие три года разубедили меня в этом. И мне представляется, что обратная волна понесется стихийно, как стихийно шли три года, и углубит революцию и что мелкий собственник неудержимо будет стремится сделаться крупным... Но будучи знакомым с многими из них я не получил впечатления, чтоб они, хотя бы в большинстве были сознательными коммунистами или даже социалистами. Красный офицер - это молодой человек, которого революция сделала офицером и который хочет оставаться именно офицером, а потом не прочь быть и красным генералом. Он уже не считает себя пролетарием или просто солдатом, а курсант хочет быть офицером. Это психология красного офицера, логически понятная для меня, и ближайший логический шаг для спасения гражданских и духовных приобретений революции это союз радикальной интеллигенции и красного офицера с признанием, что и без чека России при малой культурности ее земледельцев и рабочих исторически не могла обойтись, а в коммунизме, мне кажется, неизбежно предстоит все более и более отступать на заранее подготовленные позиции, чтобы спасти остальные приобретения революции».

2 декабря 1921 г. Дзержинский, Реденс и Благонравов подписали циркуляр на имя предгубЧК и ДТЧК о ведении дел органами ВЧК. «ВЧК, - отмечалось в нем, - неоднократно указывала в своих циркулярных письмах на необходимость установления самой тесной связи и дружной работы профессионально-партийных и чекистских организации». Однако эти директивы центра нарушались многим сотрудниками ЧК и ТЧК. Например, Ростовская ВОДТЧК, пользуясь далеко не проверенными сведениями сводившего личные счеты с некоторыми членами Донского райком-вода осведомителя, завело дело против райкомвода, во время подготовки к избирательной кампании на районный съезд произвела обыски у его членов. - «Этим райкомвод как рабочая организация был дискредитирован в глазах масс, а ЧК превысила свою власть».