КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"? - Страница 43

Кроме того, еще раз надо обратить внимание на наши ин-форм. сводки, на то, чтобы они членам ЦК действительную дали картину нашей работы в кратких словах и представили бы всю конкретность. Наши же сводки таковы, что они дают одностороннюю картину - сплошную черную, без правильной перспективы и без описания реальной нашей роли. Мы должны составлять отчеты о нашей работе».

Но это, отнюдь, не значило, что председатель ОГПУ согласен со всеми утверждениями Бухарина, о чем свидетельствует еще один документ, хранящийся в РГАСПИ в личном фонде Дзержинского. Сотрудники архива рассказали, что на одном из заседаний кто-то из членов правительства нарисовал на листке бумаги на фоне меча Председателя ГПУ и под рисунком сделал подпись: «Меч разящей пролетарской диктатуры или Дзержинский на страже революции. 30.6.25». Когда листок передали Дзержинскому, тот пририсовал трех человечков, держащих в руках большой напильник, и дописал: «Надо сбоку нарисовать Бухарина, Калинина и Сокольникова с напильником, подтачивающим «меч».

При изучении данной проблемы следует иметь в виду, что в 1917-1926 гг. всякому судебному (как и внесудебному) решению предшествовала партийная директива. Сотрудники ВЧК-ОГПУ и судьи не были свободны в принятии решений.

При Дзержинском в органах безопасности были выработаны и проверены на практике нормы и правила от ареста до освобождения или применения высшей меры наказания по отношению к лицам, совершившим не только политически преступления, но и в сфере хозяйственных отношений, в пределах полномочий, предоставленных высшими органами власти и управления.

Арест. В годы Гражданской войны практически каждый человек мог быть арестован органами ВЧК и заключен в концлагерь или тюрьму только по подозрению, как потенциальный противник власти или коммунистической идеологии. И все же нельзя согласиться с утверждением авторов книги «Наше Отечество» о том, что органы ВЧК одновременно осуществляли «по своему усмотрению арест, ведение следствия, вынесение и приведение приговора в исполнение». Говоря так, следует вести речь о конкретном периоде Гражданской войны.

В отдельных случаях Дзержинский рассматривал арест не только как меру пресечения, но угроза ареста должна была быть стимулом для улучшения работы. 6 февраля 1920 г. он говорил: «Придется арестовывать товарищей, потому что только таким образом мы сможем возбудить эту необходимую энергию. И поэтому в нашей работе не должны увлекаться тем, что вот тот- негодяй, а этот- хороший человек. Мы должны смотреть на него с точки зрения рабоче-крестьянской власти, с точки зрения более целесообразного использования, с точки зрения той цели, которой мы должны достигнуть».

В конце февраля 1918 г. Дзержинскому стало известно, что один из сотрудников ВЧК допустил грубое обращение с арестованными. Председатель ВЧК лично провел расследование по этому делу. На протоколе допроса от 11 марта имеется его пометка: «Комиссия рассмотрела и решила сделать самое энергичное внушение виновным и в будущем предавать суду всякого, позволившего дотронуться до арестованного». Дзержинский писал, что «вторжение вооруженных людей на частную квартиру и лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовало добро и правда. Но всегда нужно помнить, что это - зло, что наша задача, пользуясь этим злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем. А потому пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать его в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут с ними гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти. Каждый должен помнить, что он - представитель Советской власти рабочих и крестьян и что всякий его окрик, грубость, нескромность, невежливость - пятно, которое ложится на эту власть». Он утвердил инструкцию для производящих обыск и дознание. В ней говорилось, что оружие вынимается только в случае, если угрожает опасность; обращение с арестованными и семьями их должно быть самое вежливое.

никакие нравоучения и окрики недопустимы; ответственность за обыск и поведение падает на всех из наряда; угрозы револьвером и вообще каким бы то ни было оружием недопустимы. «Виновные в нарушении данной инструкции подвергаются аресту до трех месяцев, удалению из Комиссии и высылке из Москвы».

25 апреля 1918г. Дзержинский поручил левому эсеру, управляющему делами и секретариатом ВЧК Пятницкому подготовить циркуляр следователям, в котором указать на необходимость о.каждом арестованном в течение пяти дней составлять постановление об аресте, в котором должно быть сформулировано обвинение. Копия постановления должна быть в тюрьме с подпиской арестованного, что ему прочитано».

В годы Гражданской войны в случае необходимости ВЧК прибегала к массовым обыскам и арестам. В письме И.К.Ксенофонтову 14 мая 1919 г. Дзержинский писал: «Я не против массовых обысков, они создают желательную психологию, но надо выработать план их, иначе пользы не дадут...». И от стихийных обысков ВЧК переходит к плановым. Например, 6 июня 1919 г. на заседании оперативного штаба под председательством Дзержинского был заслушан вопрос о массовых обысках. Было решено для проведения операции назначить тройку в составе В.Н. Манцева, И.П. Жукова и М.А. Дейча, которая должна «выработать инструкцию для производящих обыски (Никакие реквизиции не допускаются)», а В.Н. Манцеву - составить в районных советах и учреждениях ЧК о сборе подробных сведений об адресах подозрительных лиц. Операцию провести в течение недели.