КТО ВЫ, "ЖЕЛЕЗНЫЙ ФЕЛИКС"? - Страница 60

По данным на 1 мая 1924 г., Особым совещанием при Коллегии ОГПУ, пришедшим на смену бывшей комиссии НКВД, и Коллегией ОГПУ было направлено в ссылку 3064 человек, из них «политических - 1458. В ссылку продолжали направляться и другие категории населения.

Для всех высылаемых решением ЦИК СССР от 6 июня 1924 г. определены места дальнейшего проживания: Архангельская, Северо-Двинская, Вологодская, Вятская, Иркутская губернии, Уральская область, Боткинская автономная область, Киргизия, Ту-руханский край, Нарым и др.

К Дзержинскому поступало много обращений по поводу ссыльных, и он принимал решения не всегда в пользу заявителей.

18 мая 1921 г. Дзержинский писал Менжинскому: «Я помню мы обещали, что Бориса Чернова в Нарым не пошлем. Между тем, он туда послан. Меня, конечно, интересует сейчас невыполнение нашего обещания, которое нас дискредитирует И. С. Уншлихт ответил, что нет никакой дискредитации, он переговорил с Н.К. Крупской, и та ответила, что не намерена вмешиваться в дела ВЧК.

27 августа 1922 г. Л.Б. Красин обратился к председателю ГПУ по поводу предстоявшей высылке из Питера за границу профессора Ефима Лукьяновича Зубашева, одного из лучших специалистов по сахарному делу и технологии органических веществ; ему исполнилось 68 или 70 лет, он болел астмой. После революции работал в Советской России, хотя имел возможность уехать за границу. «Не думаю, чтобы хотел и мог нам вредить. Убедительно прошу, - писал Красин, - ознакомиться с его делом, и уверен придете к выводу, что старика не за что и не следует трогать. Ведь даже и врага лежачего не бьют. Этот, повторяю, никогда и нигде против Советском власти не выступал.27/УШ-22 г». Без каких-либо мотивов 1 сентября 1922 г. Дзержинский отказал в выполнении просьбы Красину.

После получения информации Е.П. Пешковой 27 мая 1923 г. Дзержинский поставил вопрос перед Уншлихтом о высылках без всякого предупреждения, отказа в свидании с родными, так, что «увозили без вещей. «Кто у нас этим делом ведает и какая практика?- спрашивал он -Я думаю, что надо запретить высылать (без какой-либо экстренности) без предупреждения родных и высылаемых заблаговременно и без дачи им перед отправкой свидания и передач иве случаях отступления от этого без Вашего согласия -наказы ват ь.».

29 декабря 1925 г. Н.Ф. Владимирова просила ОГПУ, ввиду заболевания мужа брюшные тифом, заменить ему место ссылки: Ту-руханск на Минусинск. 22 января 1926 г. Ф.Э.Дзержинский пишет В.Л. Герсону: «Если нет данных, опровергающих это заявление, то удовлетворить немедленно».

Многие приказы и распоряжения Дзержинского относятся к режиму содержания под стражей арестованных и осужденных.

О карательной политике органов ВЧК-ОГПУ написаны целые тома, но в большей мере не бывшими в заключение, а со слов других. Вот что, например, отмечал, основываясь на слухах, П.Н. Милюков: «У каждого провинциального отдела ЧК были свои излюбленные способы пыток. В Харькове скальпировали череп и снимали с кистей рук «перчатки». В Воронеже сажали пытаемых голыми в бочки, утыканные гвоздями и катали, выжигали на лбу пятиконечную звезду, а священникам надевали венок из колючей проволоки. В Царицыне и Камышине пилили кости пилой.

В Полтаве и Кременчуге сажали на кол. В Екатеринославе распинали и побивали камнями. В Одессе офицеров жарили в печи и разрывали пополам. В Киеве клали в гроб с разлагающимся трупом, хоронили заживо, потом через полчаса откапывали».

Эти слухи собраны воедино скорее от «любви» к советской власти вообще и к чекистам, в частности. И даже такой политик, как Милюков, занимался сбором и публикацией нелепостей (сам-то он в советской тюрьме не сидел).

Любопытную мысль высказал, далекий от симпатий к большевикам один из деятелей эмиграции Я.Е. Шапирштейн-Лерс. Он писал, что мученичество эсеров, меньшевиков и анархистов смешно, а «политические страдания за то, чтобы жизнь сделала несколько шагов назад, могут вызвать в широких кругах только усмешку, в худшем случае - индивидуальное сожаление».

Сложно писать о содержании арестованных и отбывавших наказание в годы становления новой системе, жесточайшего классового противоборства. В тюрьмах и лагерях находились тысячи людей не за совершенные преступления, а в качестве заложников, лишь за то, что они не были рабочими и крестьянами. Да и последних советская власть не жаловала, направляя в концлагеря участников крестьянских восстаний и в тюрьмы за принадлежность к «антисоветским» партиям. Поэтому тюрьмы и лагеря были переполнены. И даже Дзержинский вынужден был подыскивать новые места для строительства новых лагерей и тюрем. Так, 20 сентября 1921 г. он телеграфирует в Ростов-на-Дону полномочному представителю ВЧК Г.А.Трушину и в Астрахань предгубЧК Степному: «По первому требованию члена Коллегии ВЧК Кедрова из Баку предлагается Вам выслать его распоряжение в организуемый им острове Челекене лагерь ВЧК требуемое им количество заключенных лагерей». Через шесть дней обязал ростовских чекистов оказывать М.С. Кедрову содействие в организации лагеря на острове Челекене. А 7 июня 1925 г. писал Г. Ягоде: «Т. Чуцкаев указал мне, что на Урале, вблизи Нижней Туры, имеется «прекрасная» тюрьма б. Николаевской роты в пустынном месте, хорошо до сих пор сохранилась. Имеется 30 одиночек. Туда подходит железная дорога. Надо обследовать. После ликвидации Соловков может пригодиться».

Знаменитую Внутреннюю тюрьму ВЧК в доме № 2 устроили в 1920 г. Разместилась она на двух этажах внутренней части здания. При реконструкции тюрьму надстроили еще на четыре этажа.

Размеры камер Внутренней тюрьмы составляли в основном семь шагов в длину и три в ширину. В них стояло по четыре железные кровати. Устроить прогулочные дворики во дворе - колодце как старой, так и новой тюрьмы было невозможно: не было места. Поэтому шесть прогулочных двориков с высокими стенами располагались на крыше нового здания. Никаких «расстрельных» подвалов и собственного крематория, как настаивает многолетняя легенда, во Внутренней тюрьме не имелось. Строго говоря, Внутренняя тюрьма не была собственно тюрьмой, а являлась следственным изолятором. Арестованных содержали здесь недолго, лишь для допросов, и только по серьезным делам. Затем их переводили в другие тюрьмы, главным образом, в Лефортовскую и Бутырскую.